ЗУБР-ТРАВА И БАБУШКИ
Морковна всегда огородничала. Но так наогородничала впервые – весь участок травой зарос. Трава в человеческий рост нависала над забором. Баба Бруша неделю не заглядывала, зашла – удивилась:
- Что творится, ох творится-то что!
- Ты тут, Брушенька, не охай, - высунулся из зарослей загорелый носик Морковны. – Я урожая жду, а ты охаешь. Убежит! Завянет!
- Какого урожая, подруга? Джунгля тут у тебя.
- Не жунгль, а заповедник, - строго уточнила Морковна, уходя в травяные дебри. – Пошли, познакомлю.
Тайными тропами пробирались бабки в глубь огорода.
- А как же редиска? – растерянно спрашивала Бруша. – Картошечка? Помнишь, как мы с тобой в прошлом году – накопаем молодой картошечки, наварим…
- Картошечка… - задумалась Морковна. – Она, наверное, где-то там, - неуверенно показала в заросли. – На дне.
В самой середине участка росло непонятное.
- Ой.
- Зубр-трава! – с гордостью сказала Морковна и повела плечами так, будто собиралась сплясать «цыганочку».
- Ой.
Бруша осмотрела зубр-траву со всех сторон:
- А прок с него какой?
А Морковна как дёрнет её за ухо!
- Да что с тобой? – отшатнулась баба Бруша.
- А ты пожуй листочек – увидишь! Целебная! – и Морковна хитро прищурилась. Бруша пожевала, сморщилась. Схватилась за сердце. Схватилась за голову. Схватила сама себя за руку. А потом повела плечами, будто собиралась сплясать «цыганочку»… да как ухватит Морковну за бока. А та визжит и смеётся:
- Ну что, поняла про зубр-траву?
- Ничего не поняла.
- Это дикость природная! С чего, думаешь, сорняк тут выше головы? В нём тоже дикость проснулась. От зубр-травы.
Дикие бабушки до вечера лазили по зарослям, играли в индейцев, обливались из лейки, потом из бочки, потом из шланга и радостно друг друга не слушались. Вечером отдыхали на крыше под флюгером, а ночью в простынях пошли пугать соседей – зубр-трава, оказывается, была совсем ещё зубрёнок.